ЦВЕТ НА ТРАВЕ (размышления о временности)

"Ибо всякая плоть — как трава, и всякая слава человеческая —
как цвет на траве: засохла трава, и цвет ее опал" (1Петр.1:24)

Год назад мне на глаза попалась статья доктора философии на тему смертности детей в Викторианской Англии. Автор проанализировала дневники, письма и медицинские тексты XVII века, чтобы собрать воедино некоторые разговоры между родителями и их тяжелобольными детьми.

Сказать, что эта статья поразила меня, значит почти ничего не сказать. Недели я размышляла о прочитанном. С конца ХVI и до начала XVIII веков почти треть людей умирала в возрасте до 15 лет. Смертность была очень высокой, потому стала довольно привычным явлением. Культура общества была пропитана кладбищенскими нарративами, которые не страшили людей, перейдя в статус бытовой темы. Врачи описывали, как родители открыто готовили своих детей к переходу в вечность. Это время характеризовалось большой религиозностью общества, поэтому и взгляд на "упокой" был совсем иным.

Автор Ханна Ньютон пишет: "Вместо того, чтобы оградить свое потомство от этих зловещих фактов, родители побуждали детей думать о собственной смертности. Для этого они помещали детей в палаты для больных, чтобы те становились свидетелями последних часов жизни родственников и соседей. В 1650-х 4-летний Джон Садлоу из Миддлсакса присутствовал при смерти своего маленького брата; вид маленького тельца, «не дышащего, неспособного ни говорить, ни шевелиться», очень обеспокоил Джона и заставил его спросить родителей, «должен ли он тоже умереть». Его родители ответили правдиво. Это раннее столкновение со смертью может показаться болезненным, но намерения родителей были доброжелательными: рассказывая детям о смертности, они надеялись избавиться от страха перед неизвестным. Это было частью «подготовки к смерти», духовного процесса, который был разработан, чтобы помочь христианину достичь состояния мирного принятия и даже счастья по поводу смерти… Также существовала веская причина, по которой дети считали смерть желательной: многие уже пережили смерть родителей или братьев и сестер и жаждали снова увидеть их в раю. 18 В 1620 году 10-летняя Сесилия Д'Эвес заболела оспой в школе-интернате в Лондоне; ее мать умерла незадолго до этого, и поэтому девочка, казалось, не возражала против смерти, а вместо этого с облегчением воскликнула: «Я пойду к моей матери, я увижу ее; Я скоро буду с ней".

Трудно остаться равнодушным, просто пробежав глазами написанное. Но события последнего времени заставляют меня думать все чаще о вопросах, которые раньше не были столь остры, которые я предпочитала прятать от своего ума. Конечно, мы всегда понимали неизбежность смерти. Но еще каких-то несколько лет тому назад мы пересекались с ней крайне редко: зачастую она была естественной и лишь в исключительных случаях – трагической. Когда я встретила упомянутую статью, за окном витал COVID. Почти каждую неделю мама, возвращаясь с рынка или магазина нашего маленького городка, сообщала о смерти очередного её знакомого. Затем пришла война, при которой ежедневная сводка новостей приносит новую кровавую статистику. И я задумалась: история поколений циклична. В разное время в разной мере и по разным причинам, но всем земным обитателям приходится говорить о смерти откровенно.

"Голос говорит: возвещай! И сказал: что мне возвещать?
Всякая плоть — трава, и вся красота ее — как цвет полевой.
Засыхает трава, увядает цвет, когда дунет на него дуновение
Господа: так и народ — трава. Трава засыхает, цвет увядает,
а слово Бога нашего пребудет вечно." (Ис.40:6-8)

Временность – вот о чем говорит этот стих. В противовес всему Божьему человек на земле ограничен и преходящ. Господь призывает пророка напоминать об этом, чтобы люди сделали практические выводы, имея время еще что-то исправить при жизни. Это то, о чем я думаю в военное время.

1. Осознание собственной временности изменяет отношение к ВЕЩАМ.

Проведя некоторое время в чужой стране вдалеке от родного дома, взяв с собой лишь одну сменную одежду, я осознала, как же мало нужно человеку для жизни. Все будни поместились в один рюкзак. Если раньше мое "хочу" плело густые неводы, чтобы вытащить улов побольше, то теперь у меня осталась только крупная сеть: отбрасывая мелочи, мне нужно лишь самое необходимое для существования.

Близость смерти проводит большую фильтрацию сознания, возвращая нас к тому состоянию, которое и должно характеризовать христианина:

"…пользующиеся миром сим, как не пользующиеся;
ибо проходит образ мира сего." (1Кор.7:30,31)

Раньше я силилась понять этот стих, но теперь мне это совсем нетрудно. Первым делом, вернувшись домой, я принялась чистить свой гардероб, перебирать содержимое полок, шкатулок, ящичков. Еще некогда прощание с этими дорогими сердцу вещами казалось абсолютно не целесообразным, ссылаясь на "авось пригодится", и даже порождало муку при мысли о расставании. Теперь их ценность поблекла на фоне вечных нетленных вещей. Они превратились в ненужные водоросли, который жадно захватывал мой невод. Оказалось, что ничто из стоящего на моих полках не поможет мне в часы воздушных тревог и близких взрывов.

Разве не об этом так часто говорил Христос, когда побуждал не заботится о тленном? Накопительство, пусть даже и оправданное, держит души магнитом. Ты не успеешь осознать, как предметы вокруг окажутся в твоем внутреннем человеке: и вдруг ты обнаруживаешь, как слился с тем, что нужно было держать от сердца как можно дальше.

 

2. Осознание собственной временности изменяет отношение к ЛЮДЯМ.

Я человек-одиночка. Мне нравится быть наедине со своими мыслями: это наиболее продуктивное время, наиболее благословенное. Очень часто я воспринимаю людей, как помехи в моем идеальном плане дня. Но, когда Бог допускает обстоятельства, в которых слышишь обратный счетчик своих дней, ты понимаешь, что все пункты, схемы и системы ничего не стоят в сравнении с человеческими отношениями! Смех, взгляд, слеза, шаги, звонок – такие обыденные раньше, и такие ценные сейчас.

Я посмотрела на людей совсем другими глазами: мы все обнулились перед лицом беды и страха, опустились на одну и ту же ступеньку перед престолом Бога. Я почувствовала, что мне стало легче принимать человека: раздражители, которые выводили из строя мое сердце по отношению к ближнему, растворились в мыслях о ценности их души в глазах Бога. О чем мы спорили, из-за чего обижались, чем были расстроены, – показалось таким ничтожным на фоне неба!

Господь так же поступает с нами. Он помнит, что мы всего лишь мимолетная плоть, поэтому прощает нас сотни раз, снисходя к нашим проступкам.

"Но Он, Милостивый, прощал грех и не истреблял их, многократно
отвращал гнев Свой и не возбуждал всей ярости Своей:
Он помнил, что они плоть, дыхание, которое уходит
и не возвращается." (Пс.77:38,39)

Когда ты стоишь начеку своего конца, тебе легче любить ближнего и видеть его ценность. Ты начинаешь понимать, что те частые стрелы, прилетающие с его поля в виде обид, несправедливости, злобы, не что иное, как результат его собственной духовной войны. Он слаб и несостоятелен, поэтому бросает свое копье и в тебя, чтобы хоть как-то ощутить свою победу. Ему нужна помощь, ему нужно прощение. Бог помнит об этом, а мы забываем.

3. Осознание собственной временности изменяет отношение к БОГУ И ЕГО СЛОВУ.

Как бы мы ни отрицали, но во дни благополучия мы все еще надеемся на собственный "план Б" для тревожного времени: счет в банке, важные знакомые, опыт, состоятельные родители, хорошее здоровье, умение приспосабливаться. Но есть события, при которых рушатся все земные опоры, выходят из строя все продуманные алгоритмы. Остается только невидимое – остается только Бог. О, сколько покаяний произвела война! Сколько молитв безбожников приняло небо в часы безнадежности! Тот факт, что ты можешь умереть сегодня или завтра, возвращает тебя к истокам жизни, где тебе неизбежно нужно встретится с Творцом. Многие люди вдруг поняли, что бояться нужно не человека, а Бога.

"Я, Я Сам — Утешитель ваш. Кто ты, что боишься человека,

который умирает, и сына человеческого, который то же,

что трава, и забываешь Господа, Творца своего,

распростершего небеса и основавшего землю;

и непрестанно, всякий день страшишься ярости

притеснителя, как бы он готов был истребить?

Но где ярость притеснителя?" (Ис.51:12,13)

Как жаль, что порой человеку нужно пережить трагедию, чтобы понять очевидные и простые истины, оставленные Богом на страницах Писания. Сколько пророков стерли до крови свои ноги, ходя по пыльным каменным улицам, повторяя одни и те же слова: "Человек, ты всего лишь трава, ты всего лишь полевой цветок, у которого так мало времени!" А что же пребудет вечно? Вечным будет Бог и Его слово. Вот, что должно стать нашим ориентиром, нашим компасом и системой координат для жизни на земле. Верная Богу душа отцветет здесь, но после смерти она распахнет свои лепестки для новой жизни – жизни вечной. Поэтому смерть не должна нас страшить, она должна нас ободрять держать свои светильники горящими, души чистыми, объятья открытыми, а веру пропитанной елеем Слова.

"Дни человека — как трава; как цвет полевой, так он цветет.
Пройдет над ним ветер, и нет его, и место его уже не узнает его.
Милость же Господня от века и до века к боящимся Его,
и правда Его на сынах сынов, хранящих завет Его и помнящих
заповеди Его, чтобы исполнять их." (Пс.102:15-18)

Автор Екатерина Лихачева